Озарение обрушилось внезапно.
Тем вечером Алла задержалась в университете до поздней ночи — завершала последнюю главу курсовой.

Выходя из читального зала, она уловила знакомый смех, доносившийся из-за колонн просторного холла.
Профессор Корнилов задумчиво постукивал указательным пальцем по кафедре, и вязкая тишина в аудитории будто густела.

— Господин Савицкий, — произнёс он негромко, глядя на Михаила, — неужели вы считаете криминалистику занятной игрой в «казаки-разбойники»?

Михаил лениво откинулся на спинку стула; на ухоженном лице блуждала снисходительная улыбка.

— А почему игра, Виктор Сергеевич? Просто, на мой взгляд, кое-что излишне усложнено.

— В самом деле? — удивился Корнилов, вскидывая бровь. — Что же, по-вашему, чрезмерно сложно в технике снятия отпечатков с пористых поверхностей?

— Сейчас существуют специальные лаборатории, — пожал плечами Михаил. — Зачем юристу грузиться техническими деталями?

Алла поморщилась. Сидя через проход, она отлично видела, как Савицкий демонстративно поглядывает на золотые часы. Типичный «мажор»: уверен, что деньги решат любую проблему.

— Учтите, молодой человек, — профессор снял очки и аккуратно протёр их платком, — однажды от ваших знаний может зависеть человеческая судьба. И тогда никакие лаборатории не помогут, если вы не умеете мыслить профессионально.

После лекции Алла задержалась, собирая конспекты. Ей нравились эти минуты редкой тишины, когда аудитория пустела, и можно было спокойно обдумать материал.

— Эй, отличница! — донёсся знакомый голос. — Не спешишь?

Алла обернулась. Михаил стоял, небрежно опершись о парту, и улыбался — без обычной насмешки; в улыбке вдруг появилось тепло.

— Спешу, — сухо ответила она, застёгивая сумку. — Мне ещё в библиотеку.

— Превосходно! — оживился Савицкий. — Я тоже туда. Составишь компанию?

— Ты? В библиотеку? — удивилась Алла.

— С тех пор, как понял, что Корнилов не из тех, кого… уговоришь проявить мягкость, — Михаил смущённо потер шею. — Знаю, вел себя как идиот. Но люди же меняются?

В голосе звучала искренняя надежда, и Алла невольно смягчилась: каждый достоин шанса.

— Ладно, пойдём. Только без глупостей.

Так начались недели, пролетевшие как во сне. Михаил оказался удивительно интересным собеседником, когда не ломал комедию «золотого мальчика».

Они часами сидели в библиотеке, спорили о прочитанном. Алла объясняла сложные темы, Михаил делился забавными историями из гламурной жизни.

— Представляешь, — однажды сказал он, глядя на неё поверх учебника, — только сейчас понял, каким пустым был. Столько времени прожёг.

Алла улыбнулась: видеть, как человек меняется, было приятно.

Когда Михаил попросил помочь с курсовой «Современные методы криминалистической экспертизы документов», она согласилась без колебаний — тема захватывала.

⸻

1. Паутина намёков

Работая вместе, они обнаружили, что старые методики экспертного анализа документов уходят в прошлое: на смену приходят квантовые маркеры чернил, спектроскопия, ИИ-системы, вычисляющие подлинность подписи по микроколебаниям пера. Алла растворилась в исследованиях, забывая о времени.

Однажды поздно вечером, листая зарубежные статьи, она наткнулась на упоминание об экспериментальной установке — сканере «Orpheus-X», способном считывать инфракрасные спектры чернил сквозь несколько слоёв бумаги. Машина существовала в единственном экземпляре, находясь в частной лаборатории холдинга «Savix Group».

— Смотри, это же фирма твоего отца, да? — подняла она глаза.

Михаил слегка помрачнел:

— Да, научно-техническое подразделение. Но я туда не лезу.

Алла почувствовала, что за безразличием прячется дискомфорт. Чтобы разрядить обстановку, она предложила:

— Представь, если бы мы получили доступ к «Оrpheus-X», смогли бы включить в курсовую уникальные данные.

Михаил усмехнулся:

— Считай, что доступ у нас уже есть.

Через день он пришёл с бейджами посетителей лаборатории. Алла поражалась: вчерашний циник действовал решительно, будто желая доказать, что способен быть полезным не деньгами, а делом.

2. Лаборатория «Сфера»

Комплекс располагался на окраине города, в бывшем промышленном цехе, переоборудованном в стеклянно-металлический куб. Проходя через турникет, Алла ощущала лёгкий трепет — впервые она касалась «большой науки» вне университетских стен.

Их встретила руководитель отдела, доктор Чунихина: женщина в белоснежном халате и с пронзительным взглядом.

— Михаил Викторович, не ожидала увидеть вас здесь, — сказала она. — Ваш отец предупреждал?

— Он в командировке, — ответил Савицкий. — Просто хочу познакомить коллегу с «Orpheus-X».

Чунихина слегка напряглась, но пропустила их в зал, где в серебристом саркофаге мерцал аппарат.

Алла затаила дыхание, наблюдая, как лазерные лучи скользят по пробному листу, а на экране вырастает псевдоцветная карта, отображающая слои чернил.

Доктор поясняла принципы работы, но Алла ловила себя на странном ощущении: что-то в поведении персонала казалось… настороженным. Будто визит Михаила нарушил привычный порядок.

3. Неудобная правда

Вернувшись в кампус, они с энтузиазмом обрабатывали данные. Несколько изображений из «Orpheus-X» должны были стать украшением курсовой.

Ночью Алла перечитывала отчёт и вдруг заметила: в метаданных файлов значился штамп «CLASSIFIED / INDIGO».

Она погуглила — оказалось, «INDIGO» — внутренний гриф, помечающий материалы судебных экспертиз, ещё не переданные правоохранителям. Выходило, что в лаборатории работали с реальными уликами незакрытого дела.

Растерянная, Алла написала Михаилу. Он ответил спустя час:

Не волнуйся, это какая-то бюрократия. Завтра разберусь.

Но утром пропал. Не взял трубку, не появился на парах. Алла почувствовала тревогу.

4. Исчезновение

Два дня проходили без вестей. Профессор Корнилов, заметив отсутствие Савицкого, лишь мрачно хмыкнул:

— Вот так всегда: как только запахло трудностями — испарился.

Алла едва сдержалась, чтобы не возразить.

На третий день её позвали к декану. В кабинете, кроме декана, сидел следователь Следственного комитета майор Грязнов. На столе лежала папка с логотипом «Savix Group».

— Студентка Кравцова, — произнёс майор, — вы посещали закрытую лабораторию с гражданином Савицким. Там исследовались документы уголовного дела № 428-К. Вы выносили оттуда файлы.

— Нам разрешили сделать копии для учебных целей, — попыталась оправдаться Алла.

— Позвольте усомниться. Эти материалы пропали, а гражданин Савицкий исчез. Где он?

Алла побледнела:

— Я не знаю. Мы… мы работали над курсовой.

Декан строго посмотрел на неё:

— Сотрудничайте со следствием.

5. Письмо из ниоткуда

В тот же вечер Алла, возвращаясь в общежитие, обнаружила конверт под дверью. Почерк принадлежал Михаилу:

Алла!
Уезжаю, иначе меня «пустят в расход» за то, что узнал лишнее.
Ты ничего не подпишешь. Не верь Чунихиной. Почти уверен, док-ты фальсифицируют, чтобы закрыть дело.
Сохрани копии спектров — это доказательство.
Прости. Я свяжусь, когда смогу.
М.

Алла дрожала: ситуация превращалась в детектив не хуже тех, о которых говорил Корнилов.

6. Выбор

Следующие дни были похожи на сон. Ей звонили люди, представлявшиеся юристами компании, предлагали «уладить вопрос»: отдать все файлы и забыть.

Профессор Корнилов вызвал её к себе. На столе лежали те же спектрограммы.

— Кравцова, вы ведь понимаете, во что влезли? — спросил он тихо.

— Не до конца. Но знаю, что материал может быть поддельным, — ответила она. — Михаил
считает, что там не те подписи.

Корнилов вздохнул:

— Я проверил. Действительно, подлинники подписей расходятся с контрольными образцами. Кто-то «исправил» выводы, и это может оправдать очень опасного человека.

Алла вскинула глаза. Профессор продолжил:

— Поэтому мы будем работать вместе. И да, придётся рискнуть.

7. Команда

Корнилов привлёк двух аспирантов, знавших толк в цифровой криминалистике. Секретно, по ночам, они анализировали копии файлов, доставленные Аллой, сверяли метаданные, вычисляли правки.

Оказалось, после съёмки «Orpheus-X» кто-то в лаборатории заменил часть слоёв изображения, чтобы скрыть первичный текст. На подлиннике подпись принадлежала иному лицу, нежели в «исправленной» версии.

— Это подлог, — заключил аспирант Максимов. — Причём профессиональный.

— Судя по дате изменения, — заметила Алла, — в тот день мы как раз были в лаборатории. Нас отвели на экскурсию, а в соседнем зале работали с оригиналом.

— И использовали твоё присутствие как прикрытие, — кивнул Корнилов.

8. След в прошлое

Чтобы понять мотив, требовалось выяснить, чему посвящено дело № 428-К. Через знакомого адвоката они узнали: расследуется мошенничество при получении муниципальных контрактов. Фигурант — господин Жарков, владелец строительного холдинга и… деловой партнёр отца Михаила.

Алла вспомнила, как Михаил мрачно говорил: «Я туда не лезу». Возможно, знал, чем занималась компания.

9. Контакт

Ночью ей пришло сообщение с незнакомого номера: «Нужна встреча. Завтра в 7:00, парк у озера. М.».

Алла показала его профессору. Тот только сказал:

— Идите, но не одни.

В назначенное время в тени тополей появился измученный Михаил. Глаза в синяках, одежда помята.

— Я бегу третий день, — прошептал он. — Отец в бешенстве. Они хотят переложить подлог на меня: мол, я, балбес, шёл на поводу у любовницы-отличницы и украл файлы. Это явка с повинной без меня.

Алла стиснула его ладонь:

— Мы нашли доказательства правок. Докажем, что это они.

— Не выйдет. У «Savix Group» целая армия адвокатов и связи в СК, — мрачно улыбнулся Михаил. — Единственный шанс — достать оригинал подписи до того, как его уничтожат. Он хранится в сейфе лаборатории.

Профессор, скрывавшийся неподалёку, вышел к ним:

— Значит, надо туда пробраться.

10. Ночь «Оrpheus-X»

План был безумным. Под видом срочного ремонта системы охлаждения аспирант Максимов, имевший инженерные корочки, заказал пропуск. Алла же проходила как его ассистент. Михаил остался снаружи в микроавтобусе, готовый поднять шум, если что-то пойдёт не так.

В полночь они вошли в комплекс. Коридор освещали дежурные лампы. Камеры слежения пришлось «ослепить» заранее загруженным циклом диагностики.

На двери сейфовой комнаты стоял биометрический замок. Алла замерла:

— Нет отпечатков — нет прохода.

— Есть обход, — Максимов нажал панель сервисного порта и завёл код, скачанный из внутренней сети. Замок щёлкнул.

Внутри сейфа хранились кейсы с документами. Они нашли конверт с голограммой СК. В нём лежал оригинал спорного договора — тот самый, чей скан видели.

Алла поставила лист под портативный лазерный микросканер. Сразу обнаружилось: под подписью, нанесённой чёрными чернилами, проступают следы прежней подписи синего цвета — её стерли растворителем, а сверху расписали нового «подписанта».

— А вот и улика, — прошептала она.

В этот момент сирена взвыла.

11. Погоня

Кто-то отключил цикл диагностики. Камеры вновь ожили. Алла и Максимов бросились к запасному выходу, прихватив кейс и флешку с анализом.

Во дворе с визгом затормозил чёрный внедорожник. Из него выскочили двое охранников.

— Беги к автобусу! — крикнул Максимов Алле, а сам сделал вид, будто сдаётся, чтобы отвлечь их.

Алла скользнула вдоль стены, перелезла через ограду и нырнула в микроавтобус. Михаил рванул с места.

— Где Максимов?

— Задержали… Он сказал бежать, — Алла сжимала кейс.

В зеркало заднего вида мелькал внедорожник. Началась погоня по ночному шоссе.

12. Раскрытие

Добравшись до кампуса, они спрятались в музей-архиве факультета, где профессору принадлежал кабинет-кладовка.

Корнилов уже ждал. Алла вытащила документ и флешку.

— Этого достаточно?

— Хватит, чтобы инициировать независимую экспертизу. Но надо защитить материал, — сказал профессор. — И освободить Максимова.

Тут же профессор связался со своим старым другом — журналистом-расследователем Павлом Крупиным, обладателем непотопляемого канала «Lex Veritas».

Крупин приехал через час, переснял документ на камеру высокого разрешения, взял интервью у Аллы и Михаила.

— Выпускаю экстренный выпуск завтра утром. Резонанс будет таким, что спрятать дело не удастся.

13. Цена огласки

Ночь превратилась в бесконечный монтаж: проверка фактов, подшивка сканов, подготовка репортажа. Михаил вдруг заметно поскучнел:

— Понимаю, что поставил отца под удар.

— Ты не поставил, — ответила Алла. — Он сам себя поставил, связавшись с Жарковым.

С рассветом репортаж вышел в сеть. Вирусная волна захлестнула город. Уже к полудню Следственный комитет объявил о повторном изъятии документов и приостановке работы лаборатории. Максимова отпустили без обвинений.

Однако к вечеру Михаилу позвонил отец. Разговор был коротким. Савицкий-старший потребовал прилететь к нему за границу и «прекратить спектакль».

— Не поеду, — тихо сказал Михаил, положив трубку.

14. Суд

Следующие месяцы превратились в череду допросов, экспертиз, заседаний. Профессор Корнилов выступал экспертом; Алла — свидетелем. Михаил дал показания против холдинга, признавая, что долго закрывал глаза на сомнительные сделки отца.

Жаркову предъявили обвинение в подлоге и мошенничестве. Чунихина пошла на сделку со следствием, подтвердив, что получила приказ заменить подписи.

В день оглашения приговора Ауде и Мише казалось, что прошлый семестр был иной жизнью. Жарков получил восемь лет. Должностные лица из муниципалитета также пошли под суд.

Когда судья ударил молотком, Михаил выдохнул:

— Кончилось.

Алла сжала его руку:

— Нет, только начинается.

15. Новая глава

Курсовые они защитили блестяще. Доклад Аллы о «Orpheus-X» и цифровой трасологии получил высший балл, а Михаил впервые вышел к кафедре не с готовой шпаргалкой, а со своими выводами о правовом регулировании судебных экспертиз.

После защиты профессор подозвал их:

— Вы оба показали, что юриспруденция — не скучная буква закона, а часть реальной борьбы за справедливость. Предлагаю магистратуру — место найдётся.

Михаил улыбнулся, на этот раз без тени прежней надменности:

— С удовольствием.

16. Признание

В июньский вечер, когда город пылал закатами, они сидели на ступенях главного корпуса.

— Помнишь, с чего всё началось? — спросила Алла.

— С того, что я назвал криминалистику игрой, — вздохнул Миша. — Если бы не ты, так бы и остался слепым щенком.

Он достал небольшой футляр.

— Я ещё не знаю, смогу ли стать таким человеком, каким должен быть. Но точно знаю, с кем хочу идти этим путём.

Алла почувствовала, как сердце ударилось о рёбра. В футляре поблёскивало кольцо.

— Выходи за меня?

Она улыбнулась, вспоминая первую встречу — блестящие часы, насмешка, колонны холла. И вдруг ясно поняла: прозрение бывает не только научным, но и сердечным.

— Да.

…Иногда одно мгновение в библиотеке меняет не только ход уголовного дела, но и судьбы людей. И тогда криминалистика перестаёт быть «игрой» — становясь дорогой к правде, любви и новому будущему.