Анна торопливо поднималась по лестнице нотариальной конторы, опаздывая на встречу почти на полчаса. Пробки в городе были ужасные, а автобус сломался прямо на полпути. Сердце колотилось не только от быстрой ходьбы, но и от волнения. Сегодня должно было решиться наследственное дело после смерти бабушки.

В приёмной уже сидели мать Валентина Петровна и брат Михаил. Мать была одета празднично, в новый костюм, а на лице у неё играла довольная улыбка. Михаил выглядел спокойно и уверенно, листал какие-то документы.

— Извините, автобус сломался, — запыхавшись, ответила Анна.

— Всегда у тебя какие-то проблемы, — покачала головой Валентина Петровна. — Хорошо ещё, что опоздание не критичное.

Анна села на свободный стул и огляделась. Нотариальная контора выглядела солидно — дубовая мебель, кожаные кресла, на стенах дипломы и сертификаты. За большим столом сидел нотариус, мужчина лет пятидесяти с внимательными глазами.

— Итак, — начал он, когда все устроились, — мы собрались для оглашения завещания Марии Ивановны Сергеевой. Перед началом должен уточнить: все наследники присутствуют?

— Да, — кивнула Валентина Петровна. — Я — дочь покойной, Михаил и Анна — внуки.

Нотариус открыл папку с документами.

— Хорошо. Но должен сказать, что ситуация несколько необычная. У нас есть два завещания.

— Как два? — удивился Михаил.

— Одно завещание датировано прошлым годом, а второе составлено всего месяц назад.

Валентина Петровна нахмурилась.

— Месяц назад? Но мама уже болела, лежала в больнице…

— Тем не менее, завещание составлено в полном соответствии с законом, при свидетелях. Согласно более позднему документу, действительным является именно оно.

Анна почувствовала, как что-то сжимается в груди. Она всегда была близка с бабушкой, но в последние месяцы мать категорически запрещала ей навещать больную, ссылаясь на то, что бабуше нужен покой.

— И что же в этом завещании написано? — спросила Валентина Петровна, явно нервничая.

Нотариус надел очки и развернул документ.

— Согласно завещанию от прошлого года, всё имущество — квартира, дача и денежные средства — передавались поровну между дочерью Валентиной Петровной и внуками Михаилом и Анной.

— Ну вот, — обрадовалась мать. — Всё честно, поровну.

— Однако, — продолжил нотариус, — в более позднем завещании есть существенные изменения.

Михаил подался вперёд.

— Какие изменения?

— Согласно новому завещанию, квартира и вся денежная сумма полностью переходят к внучке Анне Сергеевне.

Повисла мёртвая тишина. Анна не поверила своим ушам.

— Как это? — вскочила Валентина Петровна. — Это невозможно!

— Боюсь, что возможно. Завещание составлено в присутствии двух свидетелей, медицинское заключение подтверждает дееспособность завещательницы на момент подписания.

— Но почему? — растерянно спросил Михаил. — Почему бабушка изменила завещание?

Нотариус пролистал документы.

— Здесь есть пояснительная записка, написанная рукой Марии Ивановны. Могу зачитать, если желаете.

— Зачитайте, — твёрдо сказала Анна.

— «Всю жизнь я старалась быть справедливой к детям и внукам. Но в последние месяцы поняла, кто из них действительно меня любит. Валентина и Михаил навещали меня только тогда, когда им что-то было нужно. А Аннушка приходила просто так, чтобы поговорить, принести гостинцы, помочь по хозяйству. Когда я заболела, только она хотела ухаживать за мной, но Валентина её не пустила. Поэтому оставляю всё самой заботливой и любящей внучке».

Валентина Петровна побледнела.

— Это неправда! Я запрещала Ане приходить, потому что мама была очень больная!

— А сами вы часто навещали мать в больнице? — спросил нотариус.

— Я… работала много… не всегда получалось…

— А вы, Михаил Сергеевич?

Михаил молчал, глядя в пол.

Анна чувствовала себя неловко. Она действительно очень любила бабушку, но никогда не думала о наследстве.

— Подождите, — сказала она. — А может, завещание поддельное? Вдруг кто-то воспользовался тем, что бабушка была больная?

Нотариус покачал головой.

— Исключено. Завещание составлялось в моём присутствии. Мария Ивановна была в ясном сознании, отвечала на все вопросы, сама продиктовала пояснительную записку.

— Но я же дочь! — возмутилась Валентина Петровна. — Не может мать оставить дочь без наследства!

— По закону может, если есть другие наследники. Завещание — это волеизъявление покойной.

Михаил вдруг встал.

— Анна, может, мы сами договоримся? Поделим всё честно, как в первом завещании?

— Миша прав, — поддержала мать. — Ну не можешь ты взять всё себе! Мы же семья!

Анна растерялась. С одной стороны, она понимала, что мать и брат рассчитывали на наследство. С другой — это была воля бабушки.

— Я не знаю… Мне нужно подумать.

— Что тут думать? — вскочила Валентина Петровна. — Твоё наследство мы отдали брату, тебе не нужно!

— Как это отдали? — опешила Анна.

— А так! Михаил нуждается больше! У него семья, дети! А ты одна живёшь, тебе много не нужно!

— Мама, но завещание составлено на Анну, — вмешался нотариус. — Никто не может принуждать её отказаться от наследства.

— А я и не принуждаю! Просто объясняю, что нужно быть справедливой!

Анна посмотрела на мать и брата. В их глазах она видела жадность и расчёт. И вспомнила, как мать действительно не пускала её к больной бабушке, говоря, что Анна только расстраивает старушку своими визитами.

— Нет, — тихо сказала она. — Я не буду отказываться от завещания.

— Что значит не будешь? — возмутилась мать.

— Это воля бабушки. И она знала, что делает.

— Анна, ну подумай, — взмолился Михаил. — У меня кредит за квартиру, дети в садик ходят…

— А у меня ипотека, — ответила Анна. — И зарплата маленькая. Тоже не богато живу.

— Но ты же одна! Тебе проще!

— Почему проще? Потому что у меня нет семьи?

Валентина Петровна встала и грозно посмотрела на дочь.

— Анна, если ты не поделишься наследством, я с тобой разговаривать не буду! Навсегда!

— Мама, это шантаж.

— Это справедливость! Мать имеет право на наследство от своей матери!

— Имеет. Но бабушка решила по-другому.

Нотариус терпеливо ждал, пока семья выяснит отношения.

— Итак, — сказал он наконец, — Анна Сергеевна принимает наследство?

— Принимаю, — твёрдо ответила Анна.

— В таком случае нужно оформить все документы. Но сначала я должен зачитать ещё одну часть завещания.

— Ещё что-то есть? — удивился Михаил.

— Да. Мария Ивановна предусмотрела возможность семейного конфликта из-за наследства.

Нотариус перевернул страницу.

— «Если моя семья будет ругаться из-за денег, то прошу выполнить следующее. Валентине я оставляю свои украшения и фотоальбомы. Михаилу — дедушкины часы и книги. А также каждому из них по сто тысяч рублей из моих сбережений. Этого должно хватить, чтобы они поняли — я их тоже любила, но справедливость дороже».

Валентина Петровна и Михаил переглянулись.

— То есть мы всё-таки что-то получаем? — спросила мать.

— Получаете. Мария Ивановна никого не оставила совсем без наследства.

— Сто тысяч… — задумчиво произнёс Михаил. — Это хоть что-то.

— А украшения мамины дорогие, — добавила Валентина Петровна. — Там кольцо с бриллиантом есть.

Анна слушала и понимала, что бабушка действительно всё предусмотрела. Она знала свою семью и подготовилась к их реакции.

— А дача? — спросила Анна у нотариуса.

— Дача остаётся за вами. Но в завещании есть просьба позволить родственникам иногда там отдыхать.

— Конечно, — кивнула Анна. — Дача большая, места всем хватит.

Михаил вдруг улыбнулся.

— Знаешь, Ань, может, бабушка и права была. Ты действительно о ней больше всех заботилась.

— Миша! — возмутилась мать.

— Мам, ну что ты? Мы же правда редко к бабуле ездили. А Анька каждые выходные у неё была.

Валентина Петровна помолчала, потом вздохнула.

— Может, и так. Но всё равно обидно.

— Мама, — мягко сказала Анна, — я не жадная. Если вам что-то нужно будет, помогу. Мы же семья.

— А квартиру продавать будешь? — спросил Михаил.

— Не знаю. Может, съеду туда. Она больше моей, и район хороший.

— А свою квартиру?

— Продам, ипотеку закрою.

Нотариус начал оформлять документы. Процедура заняла больше часа — нужно было подписать множество бумаг, поставить печати, оплатить пошлины.

— Поздравляю вас с наследством, — сказал он в конце. — Документы будут готовы через неделю.

Выходя из конторы, семья молчала. На улице Валентина Петровна остановилась.

— Аня, я, конечно, расстроена. Но ты права — это была воля мамы.

— Мам, я понимаю, что вы рассчитывали на большее.

— Рассчитывали… — грустно улыбнулась мать. — А может, нам всем стоило больше времени с бабушкой проводить, пока она была жива.

— Мам, она вас любила. Просто хотела, чтобы мы это поняли.

Михаил обнял сестру.

— Ань, я не буду на тебя обижаться. Бабушка умная была, она знала, что делает.

— Спасибо, Миш.

— А дачу мы действительно сможем использовать?

— Конечно. Летом приезжайте с детьми, как раньше.

Они дошли до остановки и стали ждать автобус.

— А знаете, — сказала вдруг Валентина Петровна, — я вспомнила, как мама в больнице говорила: «Только Аннушка меня понимает». А я думала, что это просто болезнь так на неё действует.

— Не болезнь, — ответила Анна. — Просто она чувствовала, кому она действительно нужна.

Автобус подошёл. Сидя у окна, Анна думала о бабушке. Старушка и после смерти сумела преподать семье урок. Урок о том, что любовь и внимание нельзя заменить деньгами, а справедливость иногда выглядит не так, как кажется на первый взгляд.

Вечером Анна приехала к бабушкиной квартире. Открыла дверь ключом, который у неё был ещё при жизни хозяйки. В прихожей пахло духами бабушки и старыми книгами. На столе лежала записка, написанная знакомым почерком: «Аннушка, если читаешь это, значит, всё прошло как надо. Не грусти, что семья поругалась. Они поймут и простят. А ты живи здесь и будь счастлива. Люблю тебя. Бабушка Маша».

Анна прижала записку к сердцу и заплакала. Но это были не слёзы горя, а слёзы благодарности мудрой старушке, которая даже после смерти продолжала о ней заботиться.