— Можно войти? — спросил он, хотя уже переступил порог.

Она кивнула, не отрываясь от экрана. Дом достался ей по наследству от тети Лиды пять лет назад. Просторный, светлый, с тремя комнатами. Ирина превратила одну из них в идеальное рабочее место — здесь царили порядок и тишина.

— Слушай, — начал муж, присаживаясь на край дивана, — родители опять жалуются на городскую суету.

Ирина наконец повернулась к нему. За десять лет совместной жизни она научилась различать его интонации. Сейчас в голосе звучала какая-то неуверенность.

— Мама говорит, что плохо спит из-за шума, — продолжил Олег. — А папа все время повторяет, что устал от всей этой беготни. Да и аренда постоянно дорожает.

— Понятно, — коротко ответила она, возвращаясь к работе.

Но разговоры о родителях не прекращались. Каждый вечер Олег находил новый повод упомянуть об их проблемах. То давление скачет от городского воздуха, то соседи сверху мешают, то лестница в подъезде слишком крутая.

— Они мечтают о тишине, понимаешь? — сказал он однажды за ужином. — О спокойствии, о настоящем доме.

Ирина медленно жевала, размышляя. Олег никогда не был многословным. Такое внимание к родительским проблемам казалось странным.

— А что ты предлагаешь? — осторожно спросила она.

— Да ничего особенного, — пожал он плечами. — Просто думаю о них.

Через неделю Ирина заметила, что муж стал заходить в ее кабинет чаще обычного. Сначала под предлогом поиска документов, потом просто так. Он останавливался у стены, словно что-то измеряя взглядом.

— Хорошая комната, — заметил он как-то вечером. — Светлая, просторная.

Ирина подняла голову от бумаг. В его тоне прозвучало что-то новое. Что-то похожее на оценку.

— Да, мне нравится здесь работать, — ответила она.

— А знаешь, — сказал Олег, подходя к окну, — может, тебе стоит подумать о переезде в спальню? Там тоже можно организовать рабочее место.

Внутри что-то сжалось. Ирина отложила ручку и внимательно посмотрела на мужа.

— Зачем мне переезжать? Здесь удобно.

— Ну, не знаю, — пробормотал он. — Просто подумал.

Но мысли о переезде не давали покоя. Ирина начала замечать, как Олег оглядывает кабинет, мысленно переставляя мебель. Как задерживается у порога, словно уже видя здесь что-то другое.

— Слушай, — сказал он через несколько дней, — а не пора ли освободить твой кабинет? На всякий случай.

Вопрос прозвучал так, словно это было само собой разумеющимся решением. Ирина вздрогнула.

— Почему я должна освобождать комнату? — спросила она резче, чем планировала.

— Да так, — замялся Олег. — Просто подумал, что у нас была бы комната, где можно было разместить гостей.

Но она уже понимала. Все эти разговоры о родителях, все эти случайные замечания о кабинете — части одного плана. Плана, в котором ее мнение почему-то не учитывалось.

— Олег, — сказала она медленно, — скажи прямо. Что происходит?

Он отвернулся к окну, избегая ее взгляда. Молчание затянулось. Ирина поняла — что-то уже решено. Без нее.

— Олег, — повторила она тверже, — что происходит?

Муж медленно повернулся, на лице застыло выражение неловкости. Но в глазах мелькнула решимость.

— Ну, родители действительно устали от городской суеты, — начал он осторожно. — Им нужен покой, понимаешь?

Ирина встала из-за стола. Внутри нарастала тревога, которую она пыталась игнорировать последние недели.

— И что ты предлагаешь? — спросила она, хотя уже догадывалась.

— Мы же одна семья, — сказал Олег, словно это объясняло все. — У нас есть лишняя комната.

Лишняя. Ее рабочий кабинет, ее убежище, ее пространство — лишняя комната. Ирина сжала кулаки.

— Это не лишняя комната, — произнесла она медленно. — Это мой кабинет.

— Да, но ты же можешь работать и в спальне, — пожал плечами муж. — А родителям больше некуда идти.

Фраза прозвучала как заранее отрепетированная. Ирина поняла — разговор этот происходил уже не в первый раз. Только не с ней.

— Олег, это мой дом, — сказала она резко. — И я не давала согласия на переезд твоих родителей.

— Но ты же не против? — парировал он, и в голосе появилась нотка раздражения. — Мы ведь семья, правильно?

Снова эта отговорка. Семья. Словно принадлежность к семье автоматически лишала ее права голоса. Ирина отошла к окну, пытаясь успокоиться.

— А если я против? — спросила она, не поворачиваясь.

— Не будь эгоисткой, — бросил Олег. — Речь идет о пожилых людях.

Эгоистка. За то, что не хочет отдавать свое рабочее место. За то, что считает нужным обсуждать такие решения. Ирина развернулась к мужу.

— Эгоистка? — повторила она. — За то, что хочу, чтобы мое мнение учитывалось?

— Да ладно тебе, — махнул рукой Олег. — Это же семейный долг. Мы не можем их бросить.

Семейный долг. Еще одна красивая фраза, которая должна была заставить ее замолчать. Но Ирина уже не собиралась молчать.

— А мой долг перед собой не считается? — спросила она.

— Перестань драматизировать, — отмахнулся муж. — Подумаешь, перенесешь компьютер в другую комнату.

Подумаешь. Ее многолетний труд по созданию идеального рабочего места — подумаешь. Ирина вдруг увидела мужа как будто впервые.

— Когда ты успел все решить? — спросила она тихо.

— Да ничего я не решал, — начал оправдываться Олег. — Просто думал о вариантах.

— Врешь, — сказала она. — Ты уже все обсудил с родителями, верно?

Молчание было красноречивее любых слов. Ирина села в кресло, пытаясь осмыслить происходящее.

— Значит, со всеми посоветовался, кроме меня, — констатировала она.

— Да перестань ты, — взорвался Олег. — Какая разница, кто с кем говорил?

Какая разница. Ее мнение, ее согласие, ее дом — какая разница. Ирина поняла, что муж ведет себя как хозяин, игнорируя ее право собственности.

На следующее утро Олег вошел в кухню с видом человека, принявшего окончательное решение. Ирина сидела за столом с чашкой кофе, ожидая продолжения вчерашнего разговора.

— Слушай, — начал он без предисловий, — родители окончательно решили переехать.

Ирина подняла глаза. В его тоне не было места для обсуждения.

— Освобождай комнату в доме, теперь мои родители будут жить там, — добавил он, словно отдавая распоряжение.

Для Ирины это стало моментом прозрения. С ней даже не посоветовались. Муж не просто не спросил — он исключил ее из решения.

Чашка дрогнула в ее руках. Внутри все переворачивалось от осознания масштаба предательства. Олег стоял и ждал ее реакции, словно раздавал распоряжения прислуге.

— Ты серьезно? — произнесла она медленно. — Просто взял и решил за меня? Я же вчера четко сказала, что против!

— Да что ты завелась, — отмахнулся муж. — Это же логично. Где им еще жить?

Ирина поставила чашку на стол и встала. Руки слегка дрожали от накопившегося гнева.

— Олег, ты предал меня, — сказала она прямо. — Поставил интересы своих родителей выше нашего брака.

— Не драматизируй, — пробурчал он. — Это же семья.

— А я что, чужая? — голос Ирины становился резче. — Ты нарушил мои границы и проигнорировал мое право голоса в собственном доме!

Олег отвернулся, явно не ожидая такой реакции. Все эти годы она покорно соглашалась с его решениями. Но сейчас что-то сломалось.

— Ты относишься ко мне как к обслуживающему персоналу, — продолжила Ирина. — Решил, что я буду терпеть и молчать.

— Перестань истерить, — бросил муж раздраженно. — Ничего страшного не происходит.

Ничего страшного. Ее мнение не учитывается, ее пространство отбирается, а это ничего страшного. Ирина подошла ближе к мужу.

— Я отказываюсь уступать свою комнату, — заявила она твердо. — И тем более пускать в дом твоих родителей, которых никто не звал.

— Что ты себе позволяешь? — взорвался Олег. — Это мои родители!

— А это мой дом! — крикнула в ответ Ирина. — И я не собираюсь жить с человеком, который видит во мне пустое место!

Муж попятился, впервые за долгие годы увидев ее по-настоящему разъяренной. В ее глазах горела решимость, которой он никогда не замечал.

— Ты не понимаешь, — начал он растерянно. — Родители рассчитывают на нас.

— А ты не понимаешь меня, — отрезала Ирина. — Десять лет не понимаешь, что я не игрушка в твоих руках.

Она прошлась по кухне, собираясь с мыслями. Слова, которые копились годами, наконец вырывались наружу.

— Знаешь что, Олег? — сказала она, повернувшись к нему. — Убирайся из моего дома.

— Что? — опешил муж. — Ты что несешь?

— Я больше не намерена жить с человеком, который не считается со мной, — произнесла Ирина медленно и отчетливо.

Олег открыл рот, но не нашел слов. Такого поворота он явно не ожидал.

— Это же наш дом, — пролепетал он.

— Юридически дом принадлежит мне, — напомнила Ирина холодно. — И я имею полное право тебя выгнать.

Муж стоял, словно не веря услышанному. В шоке он понял, что перешел какую-то невидимую черту.

— Ира, давай поговорим спокойно, — попытался он. — Мы же можем договориться.

— Поздно, — отрезала она. — Договариваться нужно было до того, как ты принял решение.

Олег попытался возразить, но увидел в ее глазах такую непреклонность, что слова застряли в горле. Ирина уже не была той покладистой женой, которая годами шла на уступки.

— Собирай вещи, — сказала она спокойно.

Через неделю Ирина сидела в своем кабинете, наслаждаясь тишиной. Дом казался больше без чужого присутствия. Порядок, который она так ценила, наконец восстановился.

Она не испытывала сожаления. Внутри поселилось ощущение правильности происходящего. Впервые за долгие годы она защитила свои границы и уважение к себе.

Телефон зазвонил. Номер Олега. Ирина отклонила вызов и вернулась к работе. Любовь и семья невозможны без уважения. И никакие долги перед родней не дают права вытирать ноги о человека рядом.

Она это поняла. Наконец.