Высокомерный пассажир съел мою еду в самолете – Карма настигла его мгновенно
Обычный деловой перелет превратился в абсурдный урок справедливости. Я, тридцатипятилетний маркетинговый консультант, чья жизнь наполовину проходит между аэропортами, и подумать не могла, что рядовой рейс из Нью-Йорка в Лос-Анджелес обернется мелодрамой с привкусом авиационного рациона и сладким послевкусием возмездия.
Мой график был выверен до минуты: перелет в Лос-Анджелес, затем срочная стыковка на Сан-Диего для предварительных переговоров, а после – ключевая конференция. Малейшая задержка грозила сорвать все. Я тщательно выбрала место у прохода – стратегически важная позиция для быстрого выхода после посадки. Когда я подошла к своему ряду, мой будущий сосед уже восседал у иллюминатора.
Мужчине на вид было лет сорок. От него буквально веяло самодовольством. Идеально отглаженная рубашка пастельных тонов, брюки со стрелками, будто только что сошедшие с утюга, и туфли, в которых можно было разглядывать свое отражение. Его пальцы то и дело поглаживали массивный корпус дорогих часов, а взгляд, скользнувший по мне, выражал лишь легкую досаду от вторжения в его личное пространство. Он не утруждал себя ни кивком, ни попыткой привстать, чтобы облегчить мне проход к креслу.
“Ничего страшного, – подумала я, протискиваясь мимо его коленей. – Главное – спокойный полет”. Мне предстояло освежить в памяти материалы для встречи в Сан-Диего, а если повезет – даже вздремнуть перед посадкой. Ничто не предвещало, что этот господин в безупречном костюме превратит мой рутинный перелет в фарс с элементами воровства и божественной кармы.
Рейс шел своим чередом. За иллюминатором плыли облака, монотонный гул двигателей усыплял. Примерно на середине пути приятный голос бортпроводницы объявил о начале ужина. Мой желудок отозвался радостным урчанием – целый день в спешке я не успела нормально поесть. Аромат разносимой по салону еды сводил с ума. Я уже представляла, как с удовольствием съем свой паек, параллельно пробегусь по заметкам и, насытившись, откинусь в кресле для короткого отдыха.
Но физиология внесла свои коррективы. В самый разгар раздачи еды я почувствовала знакомый позыв. Взглянув в проход, я увидела, что тележка с подносами еще в нескольких рядах впереди. “Успею, – решила я. – Сейчас быстро схожу и вернусь как раз к моменту, когда поднесут мое”. Вежливо извинившись перед своим важным соседом, который даже бровью не повел, я пробиралась к хвосту лайнера.
Увы, у туалетов выстроилась небольшая очередь. Время, обычно летящее незаметно, теперь тянулось мучительно. Я нервно поглядывала на часы, мысленно торопя каждого выходящего. Каждая минута казалась вечностью. Когда я наконец вернулась к своему креслу, то замерла на месте, не веря глазам. Мой откидной столик был пуст. Совершенно пуст. Ни подноса, ни салфетки, ни стакана. Зато мой сосед у иллюминатора с явным удовольствием отправлял в рот последние кусочки… второго основного блюда. Рядом с его собственным опустошенным подносом лежал еще один – тоже чистый, если не считать крошек и пятнышка соуса. Мой поднос.
В голове стучало. Я сделала шаг вперед, стараясь говорить спокойно, хотя внутри все закипало:
– Извините… а где моя еда? Ее же должны были принести, пока меня не было? – Вопрос был риторическим. Ответ лежал передо мной на двух подносах в исполнении сытого господина.
Он медленно поднял глаза, словно отрываясь от важного дела. На его губах играла самодовольная, почти блаженная улыбка. Он прожевал, смакуя, и только потом ответил, смотря куда-то мимо меня:
– Ах, да. Вы очень долго отсутствовали. Я подумал, что вы, возможно, не хотите есть. Или передумали. Жалко же, если пропадет. Авиационная еда – дорогое удовольствие для компании. – Он сделал еще один неторопливый укус.
Я почувствовала, как кровь приливает к лицу:
– Вы… съели мою еду?
– Ну да, – кивнул он, как будто речь шла о совершенно обыденной вещи. – Я съел свою, а аппетит, знаете ли, остался. А вас все не было и не было. Ну, я и решил не допустить порчи продукта. – Он махнул рукой в сторону иллюминатора, будто указывая на великое ничто. – Не переживайте. В Лос-Анджелесе в аэропорту полно приличных кафе. Купите себе что-нибудь повкуснее. Эта, – он презрительно ткнул вилкой в остатки на своем подносе, – так, баланда.
Меня охватила смесь ярости и полнейшего непонимания. Я слышала истории о наглых пассажирах, но чтобы кто-то просто взял и съел чужой обед, пока человек отошел на пять минут? Это был новый уровень нахальства.
– Вы серьезно? – прошипела я, уже не скрывая возмущения. – Это же… это воровство!
Он лишь снисходительно пожал плечами, его лицо выражало полное отсутствие раскаяния и даже легкую скуку от моей, видимо, излишней эмоциональности.
– Успокойтесь, дорогая. Какая там кража? Обычная еда в самолете. Дешевая, невкусная. Вы ничего не потеряли. Я, можно сказать, оказал вам услугу, избавив от необходимости это есть. – И, отодвинув оба подноса, он удобно откинулся в кресло, явно считая разговор исчерпанным.
Гордость не позволила мне продолжать этот унизительный спор. Сжав зубы, я нажала кнопку вызова бортпроводницы. Минуту спустя подошла улыбающаяся стюардесса.
– Чем могу помочь?
– Мне не принесли ужин, – сказала я, стараясь не срываться. – Пока я отлучилась, мой сосед… распорядился и моей порцией тоже. Осталось ли что-нибудь? Я очень голодна.
Лицо стюардессы выразило искреннее сожаление. Она бросила быстрый взгляд на самодовольного мужчину, который теперь закрыл глаза, изображая сон, и на пустой столик.
– О, божечки… Мне так жаль, – прошептала она. – К сожалению, все подносы уже разобрали, и запасных порций нет. Могу предложить вам пакетик крендельков? Или бутылочку воды?
Крендельки. Сухие, соленые палочки против полноценного ужина, который сожрал этот… этот гурман в дорогой рубашке. Что оставалось делать? Я кивнула, чувствуя себя абсолютно униженной и разгневанной одновременно.
– Спасибо. Крендельки, пожалуйста.
Стюардесса принесла заветный пакетик и бутылку воды. Я молча взяла их. Рядом мой сосед тихонько похрапывал, довольный, как удав, проглотивший кролика. Его лицо выражало полное умиротворение сытого хищника. Я развернула пакет и принялась методично жевать резиновые крендельки, пытаясь заглушить голод и ярость. Каждый хруст казался обидным напоминанием о наглости этого человека. Я уставилась в свои бумаги – заметки для встречи в Сан-Диего плясали перед глазами, не желая складываться в осмысленный текст. В ушах стоял его самодовольный храп, а живот предательски урчал. Я ловила себя на том, что бросаю на спящего фигуранта откровенно убийственные взгляды. Время тянулось невыносимо медленно. Я считала минуты до посадки, мысленно выстраивая план молниеносного броска к выходу. Этот инцидент не должен был испортить мою командировку. Я не дам ему этой власти.
Наконец, долгожданное объявление: началось снижение в Лос-Анджелес. Самолет вошел в зону турбулентности, легкая тряска разбудила моего соседа. Он лениво потянулся, зевнул и снова уставился на свои часы, совершенно не обращая на меня внимания. Бортпроводницы начали стандартные процедуры подготовки к посадке и объявления о стыковочных рейсах. Я напрягла слух, ожидая информации о своем рейсе в Сан-Диего. Мысли о короткой стыковке вернули меня в рабочий режим, немного приглушив гнев. Я украдкой взглянула на соседа: он сидел, отрешенно глядя в иллюминатор, ничуть не озабоченный предстоящим пересаживанием. Казалось, весь мир вращался вокруг него, и стыковки подождут его величества.
Самолет коснулся посадочной полосы с легким толчком. Едва он начал тормозить, я уже была на ногах, доставая свою небольшую сумку из-под кресла. Адреналин гнал меня вперед. Нужно было успеть! Но в этот момент по громкой связи раздался голос старшей стюардессы, и ее слова заставили меня замереть:
– Внимание, пассажиры, следующие стыковочными рейсами! Произошли изменения. Рейс **DL 2456 до Сан-Диего** теперь отправляется с выхода **45 в Терминале 4**. Повторяю: выход **45, Терминал 4**. Посадка начнется через **20 минут**. Вам необходимо пройти туда как можно быстрее. Удачи!
Терминал 4? Это же на другом конце аэропорта! Мой первоначальный выход был в Терминале 2. Это означало долгий путь на шаттле или беготню по бесконечным коридорам. Сердце упало. “Именно то, чего не хватало!” – пронеслось в голове. Я бросила взгляд на своего соседа. Он снова дремал! Его голова безвольно клонилась на грудь, дыхание было ровным и глубоким. Он проспал и посадку, и объявление о критически важном изменении выхода!
Внутри меня разгорелась внутренняя борьба. Этот человек был воплощением хамства. Он украл мой ужин, унизил меня своим высокомерием, а теперь мирно посапывал, рискуя опоздать на свой рейс. Часть меня кричала: “Оставь его! Пусть проспит! Пусть узнает, что такое последствия!” Это было бы так справедливо… Но другая часть, та, что отвечала за порядочность, шептала: “Ты не можешь так поступить. Даже с ним. Это неправильно”.
Я вздохнула и слегка толкнула его за локоть.
– Эй. Мы приземлились. Пора вставать.
Никакой реакции. Он даже не пошевелился.
Я толкнула сильнее, уже настойчиво:
– Послушайте! Проснитесь! Мы в Лос-Анджелесе. И сменили выход для стыковочных рейсов! Ваш рейс тоже, наверное, затронут. Вам нужно спешить!
На этот раз он недовольно забормотал что-то нечленораздельное, повернулся на другой бок, зарылся лицом в подголовник и… продолжил спать. Видимо, сытость и комфорт взяли верх над ответственностью.
Время шло. Пассажиры начали выходить в проход. Я видела, как люди со стыковками уже нервно пробирались к выходу. Мой собственный рейс в Сан-Диего ждать не будет. Пришлось сделать выбор. Я бросила последний взгляд на его спящую фигуру. “Ты сам сделал свой выбор”, – подумала я с внезапным спокойствием. – Карма – штука непредсказуемая, но справедливая”.
Схватив сумку, я влилась в поток пассажиров, выходящих из самолета. Терминал встретил меня какофонией звуков и людским морем. Голоса, объявления, гул шаттлов, плач детей – все сливалось в сплошной гул. Я почти бежала, лавируя между группами медлительных туристов, семьями с горой багажа и деловитыми бизнесменами. Указатели мелькали перед глазами: “Терминал 4 ->”, “Shuttle to Terminals 3-4-5”, “Gates 40-50”. Ноги ныли, сумка тянула плечо, но мысль о пропущенной встрече придавала сил. Я вскочила в только что подъехавший шаттл, едва дыша. Минуты в дороге показались вечностью. Выскочив на остановке у Терминала 4, я помчалась по бесконечному коридору, отыскивая выход 45. Цифры мелькали: 38… 40… 42… Вот и 45!
У выхода еще шла посадка. Я, запыхавшаяся, с разгоряченным лицом, протянула посадочный талон сканеру. Зеленый свет. “Проходите”, – кивнула агент. Я шагнула на трап, чувствуя, как напряжение начинает спадать. Успела. Чудом, но успела.
Когда самолет в Сан-Диего набрал высоту, я наконец смогла перевести дух. Адреналин отступал, сменяясь усталостью и… странным чувством ожидания. Что же случилось с *ним*? Успел ли он? Или…?
Ответ пришел уже на земле, во время встречи с коллегами в конференц-зале отеля. Первый этап переговоров завершился успешно. За чашкой кофе разговор неизбежно зашел о дороге.
– Ну как долетела, Саша? – спросил Андрей, старший менеджер.
– Ох, не спрашивай, – я закатила глаза. – Обычный рейс превратился в цирк. Но я успела, главное.
– А мне вот повезло наблюдать забавную сцену в Лос-Анджелесе, – включилась Лиза, наша логист, известная своей наблюдательностью. Она хихикнула. – В Терминале 2, у выхода, который *был* для Сан-Диего, но его поменяли в последний момент, стоял мужик. Вид у него был… ну, скажем так, не свежий. Как будто только что выпал из гиперсна или с утра перебрал. Рубашка мятая, волосы торчком, лицо – маска полнейшего недоумения и злости. И он орал на бедную агентшу у выхода!
Я насторожилась. Описание было слишком знакомым.
– Орал? А что случилось?
– Да пропустил он свой рейс! – Лиза снова засмеялась. – Сан-Диего, если не ошибаюсь. Грозился жалобами, говорил, что его не предупредили, что объявление не слышал, что он *важная птица* и его ждут на срочной встрече. Агентша пыталась ему объяснить, что выход сменили, объявляли несколько раз, но он был непробиваем. Уперся как баран: “Вы должны были меня лично разбудить!” – кричал. И постоянно на свои часы тыкал, дорогие такие, золотые, видимо, чтобы подчеркнуть свою значимость. А выглядел при этом как… ну, как жалко.
В душе что-то екнуло. Уверенность росла.
– А как он выглядел, этот… важный господин? – спросила я, стараясь звучать нейтрально. – Лет сорока? Рубашка, брюки, туфли блестящие? Самодовольное выражение лица, даже когда злится?
Лиза удивленно подняла брови:
– Точно! Ты его знаешь? Ты же летела другим рейсом?
– Мы были соседями, – ответила я, и в голосе невольно прозвучало глубокое удовлетворение. – От Нью-Йорка до Лос-Анджелеса. И поверь, его пробуждение – это цветочки.
– Ой, расскажи! – заинтересовалась Лиза, а Андрей с любопытством придвинулся.
– Ягодки, – улыбнулась я, – заключаются в том, что пока я отлучилась на пять минут в туалет, этот культурный человек… съел мой ужин. Оба блюда. Свой и мой. Запросто. А когда я вернулась, заявил, что я долго отсутствовала, еда могла пропасть, и он, типа, благородно ее спас от уничтожения. Предложил мне “купить что-нибудь в аэропорту”.
Лизины глаза стали размером с блюдца.
– Не может быть! Такой пафосный – и… украл твою еду?!
– Именно так. А потом благополучно уснул, сытый и довольный. Я пыталась его разбудить, когда мы сели и объявили смену выхода. Толкала, говорила. Он только буркнул и дальше спал. Видимо, карма решила, что он слишком расслабился.
Лиза расхохоталась.
– Вот это да! Вот это поворот! Значит, это он! Человек, который съел чужой ужин, проспал собственную стыковку! Саша, да это же голая карма в чистом виде! Поэзия! Он хотел сэкономить время или деньги на еде в аэропорту? Получил – с лихвой! Теперь ему придется покупать новый билет в Сан-Диего (если вообще сегодня есть места), сидеть в Лос-Анджелесе, оправдываться перед теми, кто его ждал… И все из-за того, что он не смог удержаться от чужого подноса и проигнорировал попытку его разбудить. Браво!
Андрей присвистнул:
– Жестко. Но заслуженно. Наглость надо наказывать. Хорошо, что ты успела, Саша.
Я кивнула, допивая кофе. Чувство праведного возмездия, смешанное с легкой иронией, было невероятно сладким. Я вовремя добралась до встречи, все прошло хорошо. А мистер “Важная Птица”, похоже, получил свой урок. Дорогой, нервный и очень унизительный урок. Он хотел сэкономить на моем ужине? Теперь его “экономия” обернулась куда большими тратами – финансовыми, репутационными и временными. Он застрял в огромном, шумном аэропорту Лос-Анджелеса, пропустил встречу(и), выглядел жалко и злобно перед агентами и другими пассажирами.
Иногда вселенная выстраивается удивительно точно. Карма не всегда приходит мгновенно, но в этом случае она сработала с изяществом и пунктуальностью авиадиспетчера. Она не пропустила ни одной детали: украденный ужин, презрительное отношение, игнорирование предупреждения – и наказание, идеально соответствующее “преступлению”. Он лишился времени, денег и комфорта – ровно того, что пытался отнять у меня. Симметрично. Справедливо. Поэтично.
Мораль истории проста: не трогай чужую еду в самолете. И слушай объявления. А еще лучше – будь вежлив с соседями. Ведь ты никогда не знаешь, кто сидит рядом и как быстро карма может пересадить тебя с удобного кресла у иллюминатора на жесткую скамью ожидания в аэропорту. Иногда рейс заканчивается совсем не там, где ты ожидал. Особенно если ты съел не свой ужин.
–
